подняли не единожды кубки с хмельным медом за здравие, да за долгие лета жизни. Ну и как водится, слегка захмелев, разговор перешел на женщин. Вот тут Болеслав и обратил внимание, на тихо сидевшую за столом Предславу.
— Владимир, а что если я к твоей дочке посватаюсь? Как, отдашь мне ее в жены?
— Посвататься, конечно, можешь. — Кивнул головой Владимир. — Только она шибко самостоятельная, и сама решает, выходить ей замуж, или нет. Я же только, свое отеческое благословение дать могу.
Предслава, слышавшая весь разговор, гордо вскинула голову.
— Не обижайся князь, но стар ты уже для меня.
— Так ведь старый конь, борозды не портит. — Приосанился Болеслав, разглаживая свои пышные усы.
— Так потому и не портит. — Ответила глядя ему прямо в глаза Предслава. — Что по старости, по той борозде пройти не может.
После такой отповеди, пир сам собой, как-то очень быстро закончился. Болеслав сократил время пребывания в гостях у Владимира, стараясь избегать встреч с Предславой. Оформили по быстрому все бумаги, как положено, на регентство Святополка при престарелом родителе, и Польский князь тут же отправился восвояси, продолжать свою неоконченную войну с Германским императором.
6
Афоризм — такая странная вещь:
Вот вроде бы есть, и сразу же нет…
В отличие от Андрея, Глафира с искренним интересом наблюдала за перевоплощением Одина. Только что перед ними стоял, как бы обычный, ничем не выделяющийся от других человек, в простом одеянии, в видавшем виды плаще, и нелепой широкополой шляпе. Но стоило моргнуть глазами, и через мгновение, он непонятным образом преобразился в грозного бога, в блестящей броне, и с огромным пылающим копьем в руке. Незаметно все в его облике изменилось, а исходящая от Одина волна силы и власти, подействовала даже, на вроде много уже чего повидавшую Глафиру так, что она только огромным усилием воли не распростерлась перед ним ниц. От их скалы к войскам людей и великанов пролегла радужная дорога, по которой к ним вниз, не спеша, полный божественного достоинства, спускался на своем восьминогом жеребце их небесный покровитель.
— Обалдеть не встать. — Ошеломленная увиденным, прошептала девушка, следя за потрясающей, величественной картиной. — Я чуть было не описалась, от переизбытка чувств. — Посмотрев, на равнодушно смотрящего, на все это великолепие Андрея прошептала она, и глупо хихикнула.
— Ну да. — Спокойно, без выказывания каких-либо эмоций, кивнул тот головой. — Совсем немудрено. Лично я, когда впервые увидал нечто подобное, вообще чуть в штаны не наложил. Если помнишь, я про это рассказывал. — И тряхнув головой добавил. — Вот что-что, а на психику они давить здорово умеют.
— Ага. — Поддержал высказывание Андрея, вышедший из режима невидимости Тихушник. — Я тоже еле удержался, чтобы не дать отсюда тягу.
Бяка по этому вопросу гордо промолчал, но судя по виду, до сих пор стоявшей дыбом шерсти, было и так понятно, что его тоже не обошла стороной эмоциональная составляющая, пережитого только что представления. Один грифон, как ни в чем не бывало, ковырялся клювом в своих перьях. Скорее всего, его птичьи мозги, не смогли по достоинству оценить произошедшее.
— Ладно, пока он там порядок наводить будет, давайте лучше всего чего-нибудь перекусим. — Отошел от края обрыва Андрей.
— Да. — Согласилась с ним Глафира. — Было бы не плохо. Вот только съестных припасов у нас нет. — И посмотрев на Тихушника, добавила. — Ты у нас, вроде как бы, по интендантской службе неплохо справляешься. Будь другом, прошвырнись по быстрому по окрестностям, вдруг тут рядом где-то еда бродит.
— Что бы вы без меня делали. — Подойдя к краю обрыва, сказал Тихушник, и, нырнув с него головой вниз, тут же исчез.
— Я тогда за дровами сгоняю. — Предложила Глафира, и, подойдя к грифону, обернувшись, спросила Андрея. — Как ты думаешь, это божественное представление надолго затянется?
— Да кто его знает. — Ответил он, пожав плечами. — Я, как и ты, такое впервые вижу.
Явление Одина народу длилось довольно долго. За это время Тихушник успел раздобыть на охоте какого-то горного барана. Вообще-то двух, но одного он почти слопал сам, по дороге обратно, а остатки, как с барского плеча, бросил грифону. Впрочем, тот в свою очередь особо на это не обиделся, а оттащив доставшуюся ему долю чуть в сторону от всех, теперь не спеша терзал ее своим клювом. Андрей же, соорудив вертел, молча прожаривал над костром второго. Рядом с ним лежал, терпеливо дожидаясь своей порции, Бяка.
— Там отовсюду столько народа набежало, просто ужас как много. — Сообщила им подошедшая к костру Глафира. — Главное, не только из города, а вообще со всех сторон идут. Из каких только щелей повылазили? И главное, кто им сообщить успел, что здесь бог выступать будет?
— А ты как думала. — Хмыкнул Андрей, не отрываясь от своей работы. — Ты хоть раз в своей жизни слышала о том, что бог с небес спустился, чтобы с людьми пообщаться?
— Согласна. — Кивнула головой Глафира. — Случись такое где-нибудь рядом с моим домом, я бы, наверное, тоже сходила бы, подивиться на такое чудо. Но как они все, про это прознали?
— Да это проще простого. — Пожал плечами Андрей. — Радужную дорогу, что ведет с неба на землю, далеко видно было.
— А, ну точно. Чего-то я затормозила. Хотя и не удивительно, с такими-то событиями, да все в один день.
— С какими событиями? — Раздался у нее за спиной голос Одина.
Глафира обернулась на голос, и удивленно посмотрев на него, молча подошла к краю скалы и глянула вниз.
— Это как такое возможно? — Обернувшись, спросила она его. — Как это можно одновременно в двух местах быть?
— О-о. — Покивала головой божественная сущность. — Сразу виден недостаток магического образования. Это же просто фантом. Вам, милочка вы моя, было бы неплохо этот пробел заполнить. Тем более что у вас имеется не плохой потенциал, лет через сто пятьдесят-двести, хороший маг выйдет.
— Ага. — Тут же отозвалась Глафира. — Только по истечению этого времени, боюсь от меня, только косточки останутся. Вот будет мой скелет валяться в гробу, и поражать местных червей своими магическими талантами. Такая картинка просто заряжает позитивом, и желанием грызть гранит магической науки.
— В чувстве юмора тебе не откажешь. — Зашелся смехом Один. Достав из-под своего плаща ножик, больше похожий на огромный тесак, с невозмутимым видом, оттяпал нехилую часть от жарившейся над костром туши.
— Не прожарилось же еще. — Осуждающе качнул головой Андрей.
— Нормально. — Вгрызаясь крепкими зубами в мясо, отозвался Один. — Проголодался слегка. Давно я столько положительной энергии не хапал, теперь еще пустой желудок набить, и
